В последний раз смотрела довольно давно, что-то, возможно, уже позабыла, но чувства все распирают и писательский зуд не унять. Ведь «Две крепости» — один из шедевров мирового кинематографа, любимейшая часть трилогии Питера Джексона. Именно этот фильм побудил меня прочесть книги Толкина и окончательно влюбил в волшебный мир Средиземья.
С первой частью все было непросто. «Братство кольца» — потрясающе красивый фильм, но это только начало великой истории. Мы знакомимся с главными положительными персонажами, и все они очень милы, но хочется, все же, чего-то большего. Больше юмора, больше гротеска, того, что, как правило, не достается героям.
У Джексона все так и вышло. Хоббиты очаровательны, но чуточку скучноваты. Эльфы выглядят вялыми и худосочными. Да и как передать их особую, совершенную красоту, то, о чем говорится в книгах? У Толкина любой положительный персонаж прекрасен, но кто знает, что он имел в виду? А на паре волшебников далеко не уедешь.
В общем, как-то само собой, не то, что симпатии, но весь мой интерес оказался на стороне темных сил. И если в первой части зло только поднимало голову, то в «Двух крепостях» развернулось во всей красе. Именно силы зла и примкнувший к ним Фарамир стали для меня главным украшением второй части.
Возможно, вам это покажется странным, но я не смогла увидеть в членах семьи наместника Гондора положительных персонажей даже после прочтения книги. Троица выродившихся аристократов, живущих прошлым, властных и высокомерных — далеко не самые полезные члены общества. Только, если с Боромиром все сразу ясно, в принципе, можно понять и главу семьи — Денетора, то Фарамир и его деятельность стали для меня загадкой.
«Ну вот, как симпатичный актер, так снова играет какого-то гада…» — подумала я, увидев младшего сына наместника. Хорошенькое бледное личико, длинный нос, чрезвычайно удобный для сования в чужие дела, длинные голубые глаза злодея из аниме. И тянет изящную белую ручку к кольцу на шее Фродо. Ох, он сомнителен, этот Фарамир! На протяжении всего фильма все ждала от него какой-нибудь пакости, но так и не дождалась. Однако интрига все сохранялась, пока, уже в третьей серии, наш красавец совсем не увял, и не был задвинут куда-то в угол.
Исчезнув из кадра, он надолго застрял в моей памяти. Захотелось узнать, что это за странная личность — в первую очередь о персонаже. Заглянула на форумы поклонников Толкина и была поражена тем обилием критики, что свалилась на головы и режиссера, и актера, создавшего образ. «Не похож!» — был вердикт почитателей оригинала, и тогда я взялась за книгу. Очень легкий, живой язык, добрый юмор. Мир Средиземья уникален, герои — один другого милее, но Фарамир снова остался мутным пятном.
Начала искать информацию об актере. Обнаружила в интернете роскошнейший сайт посвященный Дэвиду Уэнаму — чего там только нет. Оказалось, что Уэнам — популярный австралийский актер, в основном острохарактерный и потрясающий комик! И такие удивительные глаза, синие, словно небо родимой Австралии… «Без мыла в душу лезут» — это из «Сорок первого» Б. Ларенева.
Вот он ключ! Что делает Фарамир на протяжении всей трилогии? Только честно? Сначала немного и крайне неудачно воюет, а после — болеет, треплется и окучивает молодую девицу — в точности то же, что и гвардии поручик Вадим Говоруха-Отрок в произведении советского классика. И ведь поручика тоже кто-то считает благороднейшим рыцарем! Марютка, в сердцах, назвала своего кавалера слизняком и мокрицей. Пусть не такими словами, но в сущности, в том же упрекает сына Денетор. А беседа Фарамира и хоббитов в книге? О могилках родственных, да о библиотечке? «Земля напополам трескается, люди правду ищут, в кровях мучаются», но лично Фарамир не возьмет кольцо, он намерен «байбаком на лавке за печью… сказки читать». А сыграл бы все это Орландо Блум? Он, кстати, ближе по типажу к описанию Лавренева.
Мне кажется, что режиссер и Уэнам здорово облагородили этого персонажа. В фильме Фарамир то делает хоть какие-то робкие попытки быть полезным, то проявляет благоразумие. При этом создает напряжение в кадре и выглядит забавным. Кстати, сам актер говорил, что был бы не прочь сыграть Голлума, но, конечно, не справился бы с этой ролью лучше, чем Энди Серкис.
Можно ли с этим не согласиться? Голлум — просто сокровище. Он вроде бы такой гадкий, но как его не пожалеть? А можно ли поверить, что он не живой, а создан с помощью компьютерной графики? Какая мимика, пластика, какие чудные живые глазищи! Удивительно трогательное и по-своему милое существо.
Орки тоже не кажутся чем-то ужасным. В «Сильмариллионе» говорится, что когда-то они были эльфами, но Мелькор поймал их, и, с помощью пыток и магии извратив их феа — дух или душу, превратил в уродливый, жалкий, но злобный народец. В фильме орков сыграли спортсмены, и те вышли вполне симпатичными. Крепкие, мускулистые, выразительные интересные лица, сильно выраженное мужское начало. Что они видели в жизни, кроме боли и непосильного труда? Кто терпел оскорбления, был унижен, ни разу не слышал доброго слова?
В «Двух крепостях» также очень эффектно показана фабрика Сарумана по производству урук-хаев — новой, более совершенной модификации орков. В муках рождались они, чтобы жить тяжело и безрадостно. Зато сколько сумели сделать! Толкин был устремлен в старину, был известен как ярый противник технического прогресса. Сердце же инженера-механика радостно трепещет, когда я вижу тот технический рай, что создали орки и Саруман в Изингарде. Масса сложнейшего, самого современного оборудования, новейшие виды вооружений. А к битве при Хельмовой Пади была приготовлена даже настоящая бомбочка!
Саруман — великий изобретатель! Эпохальный Кристофер Ли в этой роли как никто другой похож на персонаж книги. Высокий, величественный, красивый старец. Черные горящие глаза, темные пряди среди благородных седин, звучный магический голос. Будучи, наверное, главным экспертом по Толкину на съемочной площадке, он активно вмешивался в съемочный процесс, поправлял, консультировал, давал советы. Наверное, будь он против каких-то серьезных изменений сюжета, они вряд ли появились бы в фильме.
Думаю, именно такая чуткость к мнению истинных поклонников, внимание к мельчайшим деталям, потрясающие художественное чутье и развитой вкус помогли Питеру Джексону создать настоящий шедевр, великое произведение на все времена.
