Режиссер Джим Лоуч впервые рассказывает о том, как однажды они с сестрой поклялись на крови, что не последуют по стопам своего отца – известного кинорежиссера и активиста Кен Лоуча.
Но неутомимая деятельность Маргарет Хамфрис, социального работника из Ноттингема, и ее впечатляющие описания скандальной, принудительной иммиграционной программы Британии убедили его нарушить свою клятву.
И это очень хорошо, так как в итоге получился художественный фильм «Солнце и апельсины», от завоевавших Оскар продюсеров фильма «Король говорит» (The King's Speech) Картина в очень убедительной форме вскрывает опустошительный жизненный опыт более, чем 150 тыс. детей, которых в промежутке между 1940 и 1960 гг. иногда даже в трехлетнем возрасте, насильственно вывезли на окраины Британской империи.
Предыдущие фильмы, такие, как телевизионная драма «Отъезд из Ливерпуля» (The Leaving of Liverpool), излагали лишь сухие факты. По приблизительным подсчетам от 7 до 10 тысяч депортированных отправили в Австралию, где, в соответствии с политическим курсом того времени - «заселить или погибнуть», молодой британский генофонд получил хорошее подкрепление.
Каковы бы не были намерения тех, кто это организовал, многим из тех детей обетованная земля, вместо обещанных «солнца и апельсинов», предложила лишения, одиночество, тяжелый труд, жестокость, физическое и сексуальное насилие. Еще одно украденное поколение? «Безусловно», - отвечает Лоуч после приема в Риме в честь совместного австралийско-британского фильма.
«Это очень точное обозначение. Их похитили у родителей и у них украли детство», - объясняет он.
«Эта история еще более возмутительна и потрясающа из-за того, что детям говорили, что их родители умерли или они им не нужны, поэтому их отправляют туда, где жизнь будет лучше. Также лгали и семьям; родителей, – многие из которых были матерями-одиночками, несущими в то время клеймо общественного позора, которые отдавали своих детей на временное попечение, - уверяли, что детей усыновили или создали им благоприятные условия для лучшей жизни где-то в другом месте».
«Большинство из них остались без образования и, в качестве прислуги, попали в рабство к тем благотворительным и религиозным организациям, которые должны были отвечать за их благополучие».
«Еще более бесчувственной и морально предосудительной эту историю сделало равнодушие правительств, сменявших друг друга вплоть до настоящего времени; равнодушие, которое прикрывалось бездействием и безразличием», - добавляет сценарист Рона Манро. – «Они считали, что если они будут жульничать достаточно долго, то проблема, в конце концов, исчезнет. И целые десятилетия их стратегия, которая заключалась в отказе заниматься этим вопросом, была очень успешной».
Эта схема по-прежнему могла оставаться закрытой исторической темой, если бы не неутомимая следственная работа Хамфрис, которая, благодаря паре отдельных, не связанных между собой, запросов, наткнулась на общественно-прикладные махинации британского правительства. То, что она распутала, было грандиозно. С тех пор она превратила борьбу с чиновничеством в свою миссию, а воссоединение семей и помощь выжившим – в свой крестовый поход.
Книга Хамфрис1994 г. «Пустые колыбели» (Empty Cradles), - бестселлер, в котором зафиксированы ее расследования и бедственное положение многих детей-мигрантов, - стала источником для первого полнометражного художественного фильма на эту тему, с Эмили Уотсон в главной роли (Хамфрис), а также с Хьюго Уивингом и Дэвидом Уэнамом в роли выросших детей-мигрантов.
«Она была удивительной женщиной, которая, несмотря ни на что, вела борьбу за правду об этом отвратительном скандале», - говорит Лоуч.
«Ее стойкость вдохновляла», - говорит Манро. – «Большинство людей сдалось бы, но она все внимание сосредоточила на главном моральном вопросе: «Если Вы обнаружите несправедливость, что Вам потребуется, чтобы устранить ее?»
Решимость Хамфрис призвать органы власти к отчету и привела к появлению фильма. «Пока Хамфрис не привлекла к этому всеобщего внимания, никто не сделал попытку, или не позаботился, чтобы разобраться в этой истории», - говорит Манро.
Сущность и движущая сила фильма – крестовый поход Хамфрис, который увлекал ее по всему миру и, - на фоне кампании по запугиванию и угроз убийства, - тяжело повлиял на ее здоровье и семью.
Уэнам, один из выдающегося состава актеров и отец детей 2-х и 7-и лет, говорит, что от этой истории у него был «привкус плевка».
«Честно говоря, я старался не думать об аналогиях, - говорит он. - Моей младшей два, и некоторые из детей были только на год старше. Очень тяжело осознавать это, особенно, если учесть, что я вырос в большой рабочей семье из семи детей, где не было богатства, но было много любви».
«То чрез что прошли эти маленькие, беззащитные невинные дети не может не волновать, не трогать, не злить. Этот совершенно непостижимый ущерб для жизни людей. Эти шрамы так глубоки, что я не знаю, существует ли что-то на земле, что сможет полностью исцелить их».
«Но как актер я понимал, что сочетание поисков Маргарет и историй детей-мигрантов идеально подходят для очень убедительной драмы», - добавляет Уэнам, который играет Лена – энергичного, противоречивого, самостоятельно разбогатевшего, пережившего сексуальное насилие в руках священников в Биндуне, что в Западной Австралии. Его возвращение туда вместе с Хамфрис – одна из ключевых сцен фильма.
Уэнам признает, что сначала ему не удалось понять этого персонажа и его острые взаимоотношения с Хамфрис. «И только когда я провел некоторое время с джентльменом, который стал прообразом героя, я начал его понимать и оценил его разносторонность. Его рубцы как раз глубже, только менее заметны. Это показывает, что все мы очень по-разному боремся с жизненными трудностями».
Миссионерская деятельность Хамфрис не только изменила судьбы выживших, но также подстегнула и карьеру режиссера фильма. Лоуч с легкостью признает, что он и его сестра давно дали обещание не идти в киноиндустрию – ту сферу деятельности, где их отец Кен (режиссер множества признанных документальных и документально-драматических фильмов, который часто акцентирует внимание на классовых проблемах и несправедливости британского общества) «отбрасывает довольно длинную тень. Я поклялся, что я ничего не захочу делать с пленкой».
Так что же заставило его уступить?
Профессия журналиста привела к документалистике, а затем – к вторжению в драматические телесериалы, – «Жены футболистов» (Footballers' Wives), «Дорога Ватерлоо» (Waterloo Road), «Бесстыжий» (Shameless), «Законопроект» (The Bill), «Улица Коронации» (Coronation Street). Хотя это было еще слишком далеко от социальных интересов его отца.
«С точки зрения моей бабушки, мой папа ни до, ни после «Корри» [«Улица Коронации»] не сделал ничего такого, что может ее превзойти. Она считала ее вершиной художественной карьеры», - с улыбкой говорит Лоуч о своих собственных достижениях.
Затем он прочитал «Пустые Колыбели» Хамфрис и «я тут же понял, что это тот фильм, который я хочу сделать». Другое дело было убедить остальных доверить ему этот проект.
«Мне понадобились годы, чтобы заставить Маргарет согласиться передать права на книгу», – говорит он.
Их первая встреча, когда он приехал в ее небольшой офис над магазином «Рыба-и-чипсы» в Ноттингеме, была оживленной, но, в конечном счете, непродуктивной. «У нее было много обращений от кинематографистов и СМИ, но она много времени посвящает воссоединению детей-мигрантов с их семьями и это хорошо защищает ее от обвинений», - объясняет он.
Тем не менее, они договорились поддерживать контакт. Фактически, восьмилетний поиск материала для его первого полнометражного фильма, охарактеризованного «Варьете» как «замечательный дебют», способствовал тому, что истории детей-мигрантов получили большую огласку. Также это имело большое значение для работы Хамфрис в «Доверительном обществе детей-мигрантов», созданном ею с офисами в Ноттингеме, Перте и Мельбурне.
Некоторая задержка в производстве, допущенная им, признается Лоуч, была связана с его сомнениями. Эта история покорила его, но пугала своим масштабом, включая логистику съемок на двух континентах и моральную ответственность за этих детей.
«Когда Вы делаете фильм вроде этого, на Вас, естественно, висит груз надежд и ожиданий людей, которые поверили, что Вы будете точны с их историями», - говорит он. – «На самом деле я, наверное, пару лет прокручивал этот сюжет в своей голове. Папа всячески поддерживал меня, пока однажды он не усадил меня и не сказал: «Ради бога, поладь уже с ней. Просто сделай этот чертов фильм!»
Ситуация изменилась в 2005 году, когда Лоуч обсудил этот проект с Манро, сценаристкой, удостоенной награды за сценарий к драме его отца «Божья коровка, улети на небо» (Ladybird Ladybird). «Божья коровка», по случайному совпадению, тоже о женщине, у которой власти отбирают ребенка. Сначала Манро, заваленная предложениями подобных историй, не хотела возвращаться к этой теме.
Но она также не смогла устоять перед «Пустыми Колыбелями». Она сопровождала Лоуча во время второго, более продуктивного, визита в Ноттингем. «У Роны и Маргарет сложились действительно замечательные отношения, и тогда сценарий на самом деле получил ход», - говорит Лоуч.
Первоочередной задачей Манро было «сплести воедино разные элементы книги: хронологически разрозненные, с разнообразными нитями сюжета, с множеством персонажей [и] подробностей, охватывающих большой отрезок времени».
«Мы много времени потратили на изучение сюжета», - говорит Манро. - Нас интриговало то, насколько эта история была сложна, противоречива и героична: чем больше мы открывали, тем больше она нас подчиняла».
«В ней есть особое сочетание силы и сопереживания в равной степени, которое является сущностью ее характера: не было и речи о том, что она будет сентиментальной или плаксивой», - говорит Лоуч.
Манро описывает внутренние противоречия в истории женщины, которая хочет сохранить свою собственную семью, одновременно пытаясь устроить семьи других. В числе ее выдающихся достижений - создание нового представления о более широкой, большой семье бывших детей-мигрантов, которых изображают не как жертв, а как выживших.
«Для нас это было намного больше, чем простой человеческий интерес к истории о личности, - говорит Лоуч. – Что делает нас такими, как мы есть, и что происходит, когда все, что вы знаете о себе, отнимают? Как вы справляетесь с этим? Это то, что, мы надеемся, находит отклик у людей по всему миру».
И это существует до сих пор. На мировой премьере фильма на кинофестивале в Пусане, в Южной Корее, - крупнейшем азиатском событии в мире кино, - фильм демонстрировали в преддверии организованных Красным Крестом встреч между южно- и северокорейскими семьями, разделенными с 1953 года.
На Римском кинофестивале, в плотном показе, обычно оживленные итальянские зрители притихли, загипнотизированные мощными сценами.
«Я тотчас ухватился за сценарий, так динамично и замечательно написанный», - говорит Уивинг. Он играет Джека – человека с мягкой, ранимой душой, который совершил попытку самоубийства, нашел свою сестру, но его поиски матери заканчиваются, когда он обнаруживает, что она недавно умерла. «В фильме показан путь, который проходит Маргарет, чтобы исцелить их, привить им чувство индивидуальности, принятия и осознания», - объясняет Уивинг. «Нам всем понравилась работа Хьюго Уивинга: его способность передать мягкость, сострадание и ранимость, - говорит Лоуч. - И мы были в огромном восторге от анархического настроя Дэвида, от того, как он преподносит свое видение мятежности героя и направляет ситуацию в положительное русло».
Кроме того, замечательным качеством фильма является его сдержанность, связанная с отказом Лоуча и Манро от характерной для Голливуда склонности к искупительному катарсису.
«Мы хотели избежать натуралистических страданий, - говорит Манро. – Хотя мы и пытались передать реализм судеб детей-мигрантов и засвидетельствовать достоверность рассказанных историй, мы не хотели погрязнуть в психологической порнографии».
«Я не знаю, зачем нам нужно терзаться страданиями героев на экране. Смысл в том, чтобы выйти из кинотеатра в конце фильма с заплаканными глазами, зная, что все закончится хорошо? Дело в том, что истории большинства мигрантов хорошо уже никогда не закончатся. Они понесли огромные потери. Если фундаментальная связь между личностью и её семейством разорвана, этот разрыв сделает её подобной кораблю без якоря и никогда уже не будет восполнен», - говорит Манро.
«У них никогда не будет матерей, они должны были десятилетиями ждать извинений, переносить тяготы многолетних поисков своих родителей или братьев и сестер. Поэтому нет такого места на земле, где им будет хорошо».
По мнению Хамфрис первостепенную роль в процессе реабилитации играют официальные извинения правительства, как «точки опоры, дающие детям-мигрантам официальное признание, к которому они так долго стремились».
Фильм, несомненно, сыграл роль катализатора для официального заявления. В день, когда Уивинг вылетел на съемки в Британию, в ноябре 2009 года, Кевин Радд, с глазами, полными слез, извинился перед «забытыми австралийцами», - детьми, которые подвергались жестокому обращению в австралийских детских домах и попечительских учреждениях. Особые извинения были принесены детям-мигрантам, жизненный опыт которых был назван «уродливой главой колониальной истории».
«Это вызвало горячий отклик у британской прессы», - вспоминает Уивинг. – «Все вместе оказало давление на [тогдашнего премьер-министра Великобритании] Гордона Брауна, заставив его последовать извинениям. Фактически оба извинения были принесены, когда мы находились на съемках фильма».
Свидетелями исторического признания Брауна стали 60 выживших детей-мигрантов и их семьи, прилетевшие в Лондон на церемонию.
Назвав эту махинацию «постыдной», он признал, что детей «оставили в беде, бросили в тот момент, когда они были наиболее уязвимыми», и «вместо того, чтобы заботиться о них, страна повернулась к ним спиной», нанеся многим раны, «которые могут не зажить до конца жизни».
Манро настаивает, что извинения правительства должны стать только началом процесса примирения. «Теперь, когда, наконец, ответственность открыто признали на государственном уровне, никто не сможет сделать вид, что ничего не произошло», - говорит она. – «Интересно увидеть, что будет дальше».
«Публично обсуждаются всевозможные перспективы, в том числе правового характера», - говорит она.
«Много людей говорят о том, что следует сделать правительству, католической церкви и благотворительным организациям, чтобы возместить ущерб. Но документальные доказательства найти трудно, виновные в совершении сексуального насилия сейчас якобы слишком стары или немощны, чтобы предстать перед судом, а совместное участие в этом деле сменявших друг друга правительств и благотворительных организаций затрудняет возможность свести все воедино».
«Здесь, действительно, нет простого решения», - добавляет Лоуч. – «Усилия Маргарет были неутомимы, но для многих детей-мигрантов уже слишком поздно. Вред уже причинен».
Вскоре после извинений Брауна, была обнаружена живая 81-летняя мать одного из детей-мигрантов, но чаще всего родители или дети умирают раньше, чем смогут воссоединиться, или дети-мигранты не могут позволить себе авиабилеты, чтобы присутствовать на похоронах.
В 2006 году Хамфрис наградили медалью Австралийского Ордена. Но, несмотря на некоторые денежные ассигнования от правительств обеих стран, она и ее команда отчаянно воюют со временем и финансовыми трудностями.
«Этот фильм никоим образом не является окончательным итогом; скорее – это малая часть того, что должно быть сделано в рамках настоящей кампании, чтобы заставить правительство и благотворительные организации признать свою ответственность», - говорит Манро. – «Эти люди в прошлом были бесправны; теперь, по крайней мере, их следует консультировать по вопросам адекватной компенсации. После предоставления извинений Вы идете к людям, которым Вы причинили вред, и спрашиваете: как мы можем компенсировать Вам это?».
Но как возместить десятилетия эмоционального и психологического вреда? Существующее наследие пренебрежения, физического и сексуального насилия, лишений, боли и страданий, разочарования и отчаяния.
Как количественно оценить потерю индивидуальности, любви и семьи?
Как возместить ущерб за украденные жизни?
Перевод Kenga-ru.
Оригинал здесь
