Мудрость оплачивается болью…
Обнаружила на первых страницах книги этот фундаментальный посыл и почувствовала приступ читательского вдохновения: тема для рассуждения старовата, но повод свеж…
Американская писательница Донна Вулфолк Кросс, создавшая «Папессу», определенно дама не без талантов, она знает, что книга должна иметь ведущую идею. И ведущая идея у нее есть! И подозреваю, что это совсем не феминизм и даже не борьба со средневековым мужским мракобесием.
Лично я открывала книгу ключом грустной легенды, которую забитая язычница Гудрун рассказала своей любознательной дочке.
Мудрость оплачивается болью. Всю свою жизнь Иоанна стоит перед этим выбором: на одной чаше весов - радость познания, деятельность, великие цели, высокое духовное предназначение, на другой - собственная плоть и понятные человеческие инстинкты, сама матушка природа. Судьба опускает на эту чашу тяжелые гири: физические мучения, любовь матери, чувство самосохранения, здравый смысл, сексуальное влечение, естественное желание быть нормальной женщиной, и, наконец, последний козырь – новую жизнь… Чаша познания дрожит, но не сдается… И только смерть поставит в этой дилемме жирную точку.
Так кто же победил? Естество или Дух? Кто ты, Папесса Иоанна? Несчастная ошибка природы? Запутавшаяся в своих амбициях карьеристка? Благородная мученица Познания? Сумасшедшая? Аномалия? Героиня?
С литературной точки зрения роман Донны Кросс - весьма спорный продукт. Книга застряла где-то в межзвездном пространстве интеллектуальной и бульварной литературы: бедный слог, обилие голливудских клише, одномерные образы… Но еще и нестандартная героиня, оригинальный сюжет, неожиданно глубокая, хотя и по-детски изложенная мысль, эмоциональность, историзм и … логика. Что-то в этом определенно есть.
Совершенно искренне хотелось увидеть, что же из этого сделают кинопроизводители со своим проверенным арсеналом реставрационных инструментов... Эффектная картинка... ударный саундтрек... харизма актеров... лаконизм сценария … При должном подходе история заиграет всеми красками.
Заиграла ли «Папесса»? Ну, не померкла уж точно! Но впечатление от фильма немногим лучше, чем от книги... Рваное, как потрепанный в боях королевский штандарт на поле битвы при Фонтено: моменты отчаянного восторга перемешались с откровенным разочарованием. Возможно, во мне просто проснулся горячо любимый Дэвидом «разочарованный режиссер в теле актера», и на поверку он еще оказался и сценаристом…
Первые пятьдесят минут смотрелись на одном дыхании: радостное ощущение восприятия чего-то очень сильного пощипывало нервы. Роскошные пейзажи Германии, скрупулезно продуманные исторические детали, суровые виды средневековых замков, атмосфера грязного и невежественного средневековья, фантастическая музыка, отлично подобранные типажи, удачные переходы сценария, вкус сильной интриги… Чего уж говорить об экранном присутствии нашего длинноволосого меченосного сногсшибательного красавца.
Но вдруг все это куда-то исчезло… осталось нарастающее чувство неудовлетворенности и нетерпения. Ближе к концу дело слегка наладилось, но общее настроение было подпорчено. При чем сразу на двух уровнях: на уровне зрительского впечатления и на уровне фанатского ожидания.
Моя первая проблема - сценарий. Создатели фильма выбрали не совсем благодарный сегодня стиль – повествовательность. Сюжет развивается чересчур последовательно и, как мне показалось, очень часто с неоправданной неравномерностью: появляется устойчивое ощущение, что за кадром остались самые интересные куски, а нам показывают то, о чем мы и без наглядности могли бы догадаться. Такая последовательность была естественна, пока мы наблюдали отличную завязку: убедительно выстроенную цепь событий, которые привели Иоанну к её решению выдать себя за мужчину и уйти в монастырь. Но на определенном этапе это вдруг стало утомлять.
В такие минуты всегда вспоминаю слова своего театрального режиссера: «Пожалей зрителя, он соображает гораздо быстрее и уже все догнал без тебя!» Глубокое уважение сценаристов к первоисточнику - достойно всяких похвал, но подобная дотошность хороша для долгоиграющих сериалов. Либо для биографических эпосов. В жанре исторической фикции это почти не работает. К тому же в художественном фильме важен темпо-ритм, и вот здесь «Папесса» заметно сдала. Добро бы еще диалог был вразумительным и содержательным, но он попросту наивен: мы слышим и видим то, что и без того отлично можем себе представить. В эту кучу все монастырские сцены и путь Иоанны в Рим – обычная иллюстрация, сомнительной смысловой ценности. Но интерес сдувается как воздушный шарик.
Но вот, слава Богу, пружина снова начинает закручиваться: явление императора Лотара и его сексапильного, но несговорчивого вассала, громкое хлопанье дверями – бравушки!
Мы готовимся к потрясающим сценам борьбы между женским и мужским началом нашей героини… И получаем прохладные диалоги, отредактированную любовь в озере и недвусмысленные намеки на то, что никакой особой жертвы Иоанна не приносила: если подумать, она очень даже неплохо устроилась – днем самозабвенно предается карьере в образе мужчины, а ночью без помех и угрызений совести становится женщиной.
Мы все поняли насчет головокружительного взлета бедной непонятой девочки из жуткой, грязной, нищей, мучительной неизвестности до высшей точки человеческого могущества. Но мы мало что поняли насчет цены, которую она за это платила.
История смертельной борьбы между "любовью" и "предназначением" подменена историей прагматичной карьеристки, которая все умеет в своей жизни организовать. Очень современно. И очень скучно. А как же главная мысль – «мудрость оплачивается болью»?…. Ах, да, у нас есть еще её героические попытки «делать добро» и душераздирающе трагичный конец, который наступает так быстро, что мы не успеваем понять главное: а почему он, собственно, такой трагичный? Что это? Месть природы? Злой рок? Гнев Господа? Логический финал грандиозной авантюры? Жалеть нам Иоанну или порадоваться её избавлению от мук?
Герольд, любовный интерес Папессы… Наш рыжебородый красавчик с прожигающим насквозь взглядом и благородным мечем у пояса. Лакомый приз, который полагается сильной героине, попсовое клише, хотя, клише идеальное и вообще, можно сказать долгожданное… Посчитаем, сколько у Иоанны (ну и у нас с вами) было поводов отличить его среди прочей средневековой серости: он заступился за девочку на пиру, взял её под опеку, накричал из-за нее на жену и купил ей греческие пергаменты, на основе которых потом смастерил хитроумный механизм… Все…. Ах, да! Самое главное и решающее – его играет сам Дэвид Уэнам, от одного взгляда на которого у всякой нормальной женщины искры из глаз летят… Ох, недаром Донна Кросс строчила ему умоляющие письма, а Зонке Вортманн лично летал в Австралию…. Какие могут быть вопросы, когда такой мужчина в объективе камеры?..
Но в голове истинной фанатки настойчиво сверлит раздраженная (впрочем, вполне традиционная) мысль: «МАЛООООО!».
Пусть мне хоть кто-нибудь объяснит странный эффект персонажа: чем красивей и шикарней становился рыцарь к концу фильма, тем больше его благородный образ походил на бледную тень героини! С середины фильма вопреки всякому здравому смыслу ведущий герой в сценарном смысле деградировал на глазах: сплошные статичные мизансцены, в которых ему в лучшем случае позволялось драматично молчать, в худшем – бесконечно повторять в разных вариациях: «Я люблю тебя, Иоанна, поедем со мной!»
У сценарного Герольда незатейливая задача - обеспечить финальную трагедию, от которой никуда не денешься... ну, и, разумеется, непроизвольные женские вздохи по другую сторону экрана.... А где Герольд – ученый, изобретатель, строитель, полководец?… Где все его трудовые и ратные подвиги? Где его жертвенные порывы? Где все то, что укрепляло бы зрителя в уверенности, что Иоанна действительно невыразимо страдает от безысходного отчаяния, упуская возможность счастья с таким мужчиной?
Великолепный герой превратился в красивую картинку. Перед смертью ему, правда, дали возможность блеснуть своей мужской доблестью и хотя бы на этом спасибо. На фоне предыдущих однообразно выстроенных сцен гибель графа Герольда стала глотком свежего воздуха…. Гибель!
Вторая моя проблема – главная героиня, точнее её взрослый вариант. Я с большой симпатией отношусь к Йоханне Вокалек, но, по моему глубокому убеждению, это не её роль. Субтильная, неяркая и однообразная… Я не увидела ни «широкого диапазона эмоций», ни обещанной «страстной натуры». «В тебе что-то есть», - говорит добрый папа Сергий, секунду-другую поболтав с юным, застенчиво потупившимся доктором. Везет же ему, он увидел это что-то.
Йоханна старательная и умная актриса, но ни особой симпатии, ни понимания её героиня не вызывает. Она невыразительна и скучна в проявлении чувств, не говоря уж о том, что за все свое экранное время ей так и не удалось поймать тот волевой и дерзкий взгляд, которым исподлобья стреляла в своих недругов Иоанна юная. Её удлиненное лицо с вечным выражением не то испуга, не то боли на протяжении всего фильма, казалось, излучало одну и ту же, слегка модифицируемую мысль: «Ой, что это со мной делают? Меня целуют!.. Ой, что это со мной делают? Меня коронуют!... и т.п.»
Вдобавок ко всему актриса все время выбивалась из ритма роли: в сценах, где она должна быть женщиной, нет ни чувственности, ни тонкости, напротив, в образе понтифика она женственна, изящна и даже кокетлива, так что, похоже на лицах окружавших её актеров было написано: «Ну да, мы притворяемся, что не замечаем, что перед нами женщина… Нам же за это заплатили….»
Большое облегчение, что фильм изобилует другими отличными актерскими работами. Юная Лотти Флэк в роли десятилетней Иоанны - харизматичная девочка с покоряющей манерой игры. Воля, упорство, непосредственность, жгучая жажда жизни и познания, юношеский задор, чувство собственного достоинства, легкий контакт с партнером по экрану… Пять с плюсом!
Очень сильны и впечатляют родители Иоанны: безымянный каноник (Айан Гленн), фанатик-изувер, терзаемый мужскими страстями и гипертрофированным отцовским тщеславием...
... И его жена, Гудрун (Йордис Трайбель), вырванная из мира своих свободных и мудрых богов, вынужденная жить в вечном страхе и унижении, образ почти космической глубины и трагизма.
Как ни странно запомнилась Клаудиа Михельсен в короткой роли Ришильды, жены Герольда: всего несколько небольших эпизодов, но персонаж разложен по полочкам, предельно ясен и даже вызывает сочувствие – нелюбимая жена нелюбимого мужа, вынужденная по-женски цепляться за свое эфемерное счастье…
Джон Гудмен… Ничего особенно выдающегося от него не ожидала, но дядька меня определенно удивил и порадовал… Никакой клоунады, колоритный, сочный персонаж. Сцена у Священных Врат, когда папа Сергий сражается с нервным тиком, пытаясь побороть страх и сохранить грозный вид – просто восторг!
Дэвид Уэнам… Ну, можно ли нормальной женщине написать объективную рецензию на его актерскую работу в этом фильме?
Ну, если взять себя в руки, сосредоточиться, задушить инстинкты, задвинуть за шкаф эстетический вкус, отключить зашкаливший барометр чувственности, закрыть глаза на вытряхивающую душу фактуру, ослепнуть, оглохнуть… Кто-нибудь вообще представляет, как это сделать?
Но здесь для меня есть один особенно приятный момент: только спустя несколько дней после просмотра фильма я вдруг с огромным облегчением поняла, что, глядя на Герольда ни разу … не вспомнила о Фарамире. Учитывая исключительную одержимость автора именно этим героем Дэвида, налицо очередной актерский подвиг!
Ладно, в конце концов, лично для меня фильм все-таки состоялся. Ему не хватает динамики, ему не хватает харизмы главной героини, он больше похож на красочную картинку в книге, он явно мог быть и лучше. Но он аккуратно следует своему собственному стилю, кинематографичен, основателен, интересен зрелищной бытовой правдивостью, у него есть достойная уважения логика, он блещет рядом удачных режиссерских находок, его населяют яркие, любопытные персонажи, за которыми хочется идти. И в нем есть Дэвид, красивый, мужественный и исключительный. Что ещё нужно для полного счастья?
Возможно, какой-нибудь сильной мысли в конце? Чтобы закрепить впечатление. И, к счастью, она у меня возникла. Финал более чем двухчасовой истории… Пасхальная церемония…. Римский папа с бритой макушкой, в праздничном наряде внезапно падает на землю и корчится от невыносимой боли, его одежду заливает кровь… Реалистично, некрасиво и страшно. Ужасная точка… А был ли смыл? Стоила ли прожитая в обмане, хотя и яркая жизнь такой страшной смерти? Внезапно лицо Иоанны становится светлым и счастливым… Она свободна… от чего? От тела-тюрьмы, которое она не выбирала, в которое попала по ошибке и которое так жестоко отомстило ей? Или от самой себя?
«Сердце мудрого человека редко бывает счастливо». Мудрость… не слишком ли много с ней проблем?
Хотя с другой стороны… останься бедная Иоанна в своем Ингельхайме…. Или выйди она замуж да хотя бы и за овдовевшего Герольда… Не было бы ни фильма, ни книги, ни легенды…
