В один миг он может стать сексуальным, интеллигентным мужчиной эпохи Возрождения, о котором мечтают женщины. В следующее мгновение он - убийственный насильник из их самых ужасных ночных кошмаров. Актер Дэвид Уэнам рассказывает о двух своих недавних ролях, которые принесли ему известность.
Мне завидуют все женщины Сиднея. Моя лучшая подруга называет меня дрянью. Моя соседка переходит дорогу, заметив меня. Даже моя мать отвернулась от меня. И все потому, что я сказала им, что брала интервью у Дэвида Уэнама.
«Это смешно, это нелепо, нелепо,- отвечает актер в ответ на мой вопрос о его новой роли «женского секс-символа». Это не он, говорит он, это его персонаж, Дайвер Дан, былой любовный интерес Сигрид Торнтон из сериала АВС «SeaChange». «Он чрезвычайно привлекательный человек, фантастичный мужчина. Мужчина, который хорошо начитан, мужчина, который умеет готовить, у него фантастический набор качеств». Создатель «SeaChange» Эндрю Найт вставляет несколько слов: «Дэвид определенно не уродлив, - утверждает он. – И он знает, как сделать смешно и не подавить этим все остальное, вы получаете всю глубину и резонанс – он дает вам все, что нужно».
Несмотря на его «на удивление мизерный эгоизм», как утверждает Найт, в смысле его карьерных перспектив, это совсем неплохо, то, что Уэнам оказался секс-симовлом. У него не было легионов поклонниц после «Так поступают все», или «Ящика полного идиотов», или после «Тартюфа» и «Гамлета», или «Сыновей и дочерей» или после дюжины других фильмов, сериалов и пьес, в которых он участвовал последние 12 лет. Мы, похоже, не
замечали Уэнама, который болеет за «Сиднейских Лебедей», любит пообедать с друзьями и, как установлено, умеет готовить, хотя и не готовит, и к тому же выбит из колеи, поднявшейся вокруг него шумихой.
Это поразительно. Вроде бы совершенно нормальные женщины начинают вести себя как подростки по отношению к актеру, который к тому же появляется на экране в роли Бретта Спрага в фильме «Парни» (где он так же был продюсером), и создал, возможно, один из самых ужасающих персонажей во всем Австралийском кинематографе, одного из трех братьев-насильников. «Дэвид Уэнам, в образе самого жестокого брата внушает настоящее отчаяние, этакое самоуверенное чудовище, которое вызывает неподдельное негодование», - написано в недавней рецензии «The Sunday Times».
«Это стало настоящей удачей, то, что «SeaChange» появился одновременно с «Парнями», мои отношения с кастинговыми агентствами совершенно изменились», - говорит Уэнам.
После «SeaChange» и «Парней» он был номинирован Австралийским Интситутом Фильма (AFI) на звание Лучшего Актера и получил эту награду в прошлом году за роль в мини-сериале «Малыши». Сейчас этот трофей стоит на каминной полке в доме его родителей. «Я не поставил туда ничего более весомого, могу сказать это честно», - говорит он.
Мы сидим на открытой эстраде Сиднейского Рашкаттерс-Бэй. Он только что со съемок последней серии «SeaChange» и почти уже в полете в Лондон и в Лос-Анджелес. В апреле вместе с Джоном Уотерсом и Томом Конти он выступит на сцене Сиднейского Королевского театра во всемирно известном хите «Искусство». «Я хотел бы владеть множеством языков и работать в итальянском или финляндском кинематографе, но это, очевидно, никогда не случится», - говорит он. Хотя сейчас он отправляется в Брюссель, чтобы завершить работу над своим последним фильмом «Молокай», снятым режиссером Полом Коксом, в котором так же приняли участие Питер О`Тул и сэр Дерек Джекоби. «Хочется ущипнуть себя, когда думаешь, что работаешь с Лоуренсом Аравийским или Клавдием». Эта работа – блестящее доказательство тому, как возрос интерес кастинговых агентств к экранной персоне Уэнама. Он играет отца Демиена, которого описывает как «национального героя Бельгии», священника, уехавшего в Гавайскую колонию прокаженных. Австралиец в подобной роли – это все равно, что Мик Джаггер, играющий Неда Келли. «Я предпочитаю сравнение с Мерил Стрипп в роли Линди Чемберлен», - говорит Уэнам, смеясь.
Но Мерил, вероятно, никогда не стала бы так тщательно изучать акцент. «Я пошел в Бельгийское консульство и попросил назвать мне имена нескольких знаменитых бельгийцев, чтобы я смог выучить их акцент. И единственный, кого они могли вспомнить, был Жан-Клод Ван Дамм».
Уэнам пристрастился к театру в Левишэмской школе Христианских Братьев в Сиднее. «Ребенком я любил смешить людей, - говорит он. – Как и многие актеры, я думаю. Самый непослушный мальчишка в классе, который большую часть школьной жизни провел в углу с ободранными руками, не раз получая ремня. Я любил устраивать кукольные представления, магические шоу и чревовещательные действа». У него была чревовещательная кукла, с которой он путешествовал вместе со школьным оркестром. «Моя мама сшила для неё маленькую школьную униформу. Я до сих пор храню эту куклу и сценарий, для того шоу, который написал тогда».
Учитель английского создал уникальный прецедент, позволив Дэвиду раз в неделю устраивать представления перед классом: «Я часто перевоплощался; Джо Уитлам и Гарри Батлер были моими любимцами». Он играл в школьных пьесах и у него «иногда мелькали мысли о другой карьере, но они улетучивались через день или два».
Младший из семи детей простой рабочей семьи, Уэнам был в ней первым, кто проявил интерес к актерскому искусству. В семье не хватало денег, чтобы ходить по театрам, но его родители покупали ему театральный абонемент в подарок. «Нимрод» был его любимым театром. «Этот резонанс можно было почувствовать уже в фойе, я все еще помню те впечатления. Невероятная жизнь на подмостках, в своих мечтах я представлял себя только там. Только сцена, ничего, кроме неё».
Это случилось в 1991 г. в мюзикле «Head Butt» «Это было боевое крещение. На сцене установили душ. Я выходил, раздевался, вставал под душ и начинал распевать. Я совсем не умею петь, к тому же я был голым, но все же я играл в том самом театре, о котором всегда мечтал».
В том же самом году Уэнам, закончивший актерские курсы в Нипинском колледже в предместье Западного Сиднея, впервые сыграл Бретта Спрага в пьесе «Парни». «Я много играл до этого, но эта роль произвела на публику невероятное впечатление. Каждый вечер, когда мы заканчивали спектакль, зрители не расходились, они поджидали нас, чтобы поговорить об этой не совсем привычной теме, - говорит он и добавляет. – Немногие из них хотели приблизиться ко мне».
В этом одна из особенностей игры Уэнама, замечает Эндрю Найт: «Он никогда не скатывается до карикатуры. Глядя на него, вы никогда не подумаете: «Сейчас он играет грубого парня». Вы думаете – он и есть грубый парень. Его способность быть отвратительно неприглядным гипнотизирует. Он безупречен, но вы не чувствуете никакой внутренней борьбы: он способен создать полное ощущение правдоподобности». Неудивительно, что роль такого мерзкого персонажа оказалась мучительной: «Я был на грани, если бы я подумал, о том, что зашел слишком далеко, бросил бы все».
Он был уверен, что эта история стоит того, чтобы её рассказывать. Вот почему он оказался вовлеченным в фильм, над которым работал вместе с командой друзей, включавшей Роберта Коннолли и Рована Вудса. Их новый групповой проект стартует позже в этом году и «наглядно покажет, что из себя представляют банки».
Уэнам любит играть для детей: «Это самая почетная публика: они прямо скажут тебе, если представление – дрянь, но если оно заводит их, это фантастично».
Он гастролировал по Германии вскоре после падения Берлинской стены с моноспектаклем «Сказка тигра», в котором так же выступил как со-режиссер и продюсер. «Это история о борьбе за то, во что веришь. После представления ко мне подошла девочка из зрительного зала. Она взяла эмблему мира, которая была на ней и повесила мне на шею». Уэнам на мгновение замолкает. «Это удивительно. Это самая замечательная вещь в актерском ремесле».
Но сейчас его голову занимают более неотложные мысли. Он сидит посреди парка, и никто не обращает внимания на парня в джинсах и футболке чайного цвета. И, знаете, это ему очень даже нравится.
Перевод Neil-Сказочницы.
Оригинал 1. 2.
