Выпускники Нипинского Театра впервые вышли на сцену в апреле этого года в постановке «Кавказский меловой круг» в Сеймурском Центре.
Это была напряженная попытка, представляющая собой своеобразный галоп сквозь прозрачную полемику Брехта. Его стиль – несвязная пародия на Голливудский Вавилон.
Октябрьская постановка «Востока» Беркоффа и его продолжения «Запада», в сравнении с этим скорее походила на мини-сериал, однако навязчивое стремление к грандиозности присутствовало и здесь.
Однако Брехтовская а ля Библия и постановки Беркоффа не идут ни в какое сравнение с последним Нипинским спектаклем «Snatched!».
«Snatched» - плод групповой фантазии (помимо семерых авторов сценария есть еще и режиссер-постановщик Роберт Кимбер). Пьеса ставит своей целью исследовать более широкие возможности искусственного оплодотворения.
События пьесы разворачиваются в будущем, в 2007 году, через 21 год, на острове у побережья Квинсленда, где доктор Женевьева Крессиди, женское воплощение Милана Брича и доктора Но возглавляет клинику искусственного оплодотворения. Имплантация эмбрионов при этом осуществляется в пропорции три женских к одному мужскому.
Её клинические методы идут в разрез с политикой, проводимой на материке, где после загадочной гинекологической эпидемии в 1990ых гг имплантируются только мужские эмбрионы, в то время как женские стерилизуются.
Эта экстраполяция одинаково предназначена для того, чтобы обличить зло общества, где доминируют мужчины и подлые цели, в которых наука может быть используема недобросовестными индивидуумами и правительством.
Конечно, оплодотворение это проблема феминистская, в особенности, если учесть, что она касается вопросов женского контроля над своим телом. Однако идеология «Snatched!» весьма сомнительна, если не сказать больше.
Кроме того, она превращает в нонсенс указанное в программке примечание режиссера, который заявил, что выбрал для спектакля стиль, «который имеет остроту комикса», чтобы подчеркнуть отражаемые проблемы.
Но «Snatched!» не имеет той связности рассказа, которая отличает вымышленный мир комикса и помогает дистиллировать претенциозный социальный комментарий.
«Комиксовый» дизайн Джона Стадхолма представляет собой черные рамы, в которых разворачивается действие. Но они только мешают игре и ничего не предлагают в помощь зрителю и отчаянно запутывают постановку, которая прогрессирует не за счет развития драматического действия, а за счет проверенной практики песен и плясок. Они должны комментировать проблемы, но на самом деле только продлевают агонию.
Из актерского состава вделаются Кейт Кордукс, уверенно справившаяся с ролью Микки Мэттерс, телеведущей; Элизабет Уильямс, убедительно представившая в роли доктора Дорси-Хант; Дэвид Уэнам, который демонстрирует свою разносторонность в образе буколического будущего папаши и Джон Симпсон, максимально использующий свою внешность в роли Архимеда, торговца рабами.
Но не благоразумно доверить в значительной степени непроверенным актерам играть в значительной степени непроверенную пьесу, которая имеет серьезные структурные проблемы.
Оглядываясь назад на три постановки этого года, я думаю, что Нипинский Класс 1986 года вряд ли далеко пойдет.
Перевод Neil-Сказочницы.
Оригинал здесь
