Охота на ведьм обычно ассоциируется в общественном сознании со средневековьем, хотя на самом деле она процветала и впоследствии, во время быстрых социальных преобразований современности. «Суровое испытание» напрямую атакует рефлексивные попытки дистанцироваться от уродливых глав в истории человечества.
Жителям Салема 17-го века еще есть много чего сказать нам. Для Артура Миллера ведьмы ассоциировались с коммунистами, для нас – с террористами. Но процесс поиска козла отпущения может перерасти в разрушительную оргию насилия, санкционированного государством, в любое время.
Когда губернатор Данфорт, председательствующий на процессе над ведьмами в пьесе, говорит, что каждый человек либо с нами, либо против нас, эти слова в его мощных устах отражаются эхом и в нашем веке.
Этот спектакль МТК – редкая птица в ряду странных и удивительных адаптаций пьесы, и это здорово – увидеть совершенно традиционную версию современной классики, выполненную без излишеств, в костюмах тех времен.
Режиссура Сэма Стронга концентрируется на тексте и актерском ансамбле. Действие развивается судорожно, линии набрасываются одна на другую, занавес падает с сокрушительной скоростью в конце каждого акта, как будто сама сцена не в силах более делать вас свидетелями происходящего.
Спектакль генерирует лихорадочное, нарастающее чувство тревоги; словесный аспект представления отработан на высшем уровне и звучит как оратория или отличная радио-пьеса (хотя австралийский акцент, особенно из уст женских персонажей, иногда немного напоминает школьную постановку).
Визуальная сторона не столь мощная: бесцветные сценические декорации не оставляют простора воображению, и освещение Пола Джексона вступает в свои права только ближе к концу, в мрачном наступлении рокового рассвета. Живописная картина, образованная актерским ансамблем в первой половине спектакля, слишком утоплена, слишком интимна для такого большого театра, как Самнер – хотя, если быть справедливым, сценическая картина постепенно разрастается вместе с развитием действия в нечто грандиозное.
Джон Проктор Дэвида Уэнама является основным достоянием спектакля. Земной, молчаливый, измученный чувством вины, проходит он сквозь все акты пьесы, особенно запоминающийся в сценах с Анитой Хейг, которая играет его жену, эмоционально застывшую от разрывающих ее подозрительности и болезненной преданности.
Данфорт Брайана Липсона – это, пожалуй, самое мощное исполнение за всю его карьеру. Это захватывающее зрелище, когда он управляет сценой голосом жесткой власти; обстановка нагнетается с его появлением и накал не спадает. Джулия Блейк как Ребекка Нерс, со своей стороны, создает доминирующее присутствие святости, и это подчеркивается ее легким ирландским акцентом, что, кстати, дает некоторое понимание того, чего можно было бы достичь, если бы каждый актер в актерском составе мог освоить его.
Грант Картрайт впечатляет в роли ревностного молодого Хейла – чувствительного преподобного отца, погруженного в демонологию, который меняет свое мнение о процессе по мере того, как перед ним разворачивается весь ужас происходящего, в то время как раскрывается в полной мере характер Абигейл в исполнении Элизабет Неббен, застигнутой на месте «преступления», расчетливой девушки, которая и инициирует весь этот хаос.
Другие второстепенные роли безупречно вписываются в действие. Ни один актер из большого ансамбля не теряет глубины своего персонажа и четко подходит к исполняемой роли, и это немного сверхъестественное событие само по себе.
У этого спектакля есть свои проблемы и его надо смотреть с как можно более близкого расстояния, но эта постановка тронула меня. Те, кто предпочитают экспериментальный или преимущественно визуальный театр будет, я подозреваю, неудовлетворены, а те, кто хочет посмотреть очень четко выписанную, наполненную чувствами и верную интерпретацию шедевра Артура Миллера в исполнении талантливого актерского ансамбля – вам нечего больше искать.
Перевод Брединки
Оригинал здесь
Подробнее о постановке
