Песня ребенка, на начальных титрах прерывается резким звуком пули, врезающейся в металлическую стену. И мы тотчас начинаем чувствовать страх тех, кто находится в этой хижине, обстреливаемой со всех сторон. Женщины визжат, мужчины кричат, поскольку пули вырывают красные куски плоти из их тел. В стенах появляются светлые точки, поскольку пули пробивают их насквозь, позволяя проникать внутрь дневному свету. И музыка - ужасающий ударный монтаж рикошетящих пуль, которые бьют подобно каплям дождя. Добро пожаловать в «Предложение».
Иногда Австралия создает определенный сорт жанровой работы, которая кристаллизирует грязную мешанину мыслей, чувств, страхов, циркулирующих во время производства. Словно шаблоны жанра позволяют нашим сценаристам и режиссерам освободиться от груза проблем, связанных с вопросами о «нашей австралийской идентичности» и отечественном кинематографе и дает возможность проникнуть в особенности австралийской души и достигнуть в своих фильмах того, к чему они всегда стремятся, но редко с успехом.
В списке примеров – “The Rebel Without a Cause-style Head On” фильм (1998), в котором скрыто разочарование горожан, выросших в стране с возрастающими социальными свободами и уменьшающимися возможностями где-то в середине 90ых. В то время как судебная драма “Breaker Morant” (1979) была выражением австралийского анти-британского национализма 70ых.
Странно, что у нас были трудности с жанром вестерна. Видимо его историческая уместность вызывала застарелое чувство опасения за «нашу австралийскую идентичность».
Режиссер Джон Хиллкот и сценарист Ник Кейв создали не только великолепный вестерн, они совершили почти невозможное, сняли поразительную жанровую историю, которая повествует о том, откуда мы и кто мы, без каких-либо натянутостей и клише.
«Предложение» одинаково задолжало Серджио Леоне и ревизионисту американского вестерна середины 60 - 70ых. От Леоне исходит увлечение крупными планами и фокусирование на чужой и галлюциногенной красоте бесплодного, безжизненного пейзажа. И эти симпатии к ожесточившимся людям в суровой среде тоже придают фильму сходство с «Однажды на Западе» (1968) Леоне. От американского режиссера Сэма Пекинпа взято внезапное, интуитивное насилие. И общий моральный кодекс и статус аутсайдера охотников и добычи в «Предложении» звучит отголоском разрушенных братских уз из «Пата Гаррета и Малыша-Билли» (1978) Пекинпа. И все же Хиллкот не постмодернистский собиратель пустых визуальных и сюжетных тропов. Хиллкот не просто воздает дань предшественникам жанра, он поглощает их вместе с затасканными мифами и легендами Австралии и превращает все это в современную притчу.
Начальные титры представляют собой набросок того, что мы увидим в фильме. Перед нами движется ряд фотографий 19 столетия, изображающих суровую жизнь австралийской границы: белые люди с грубыми, грязными лицами, аборигены в цепях либо в неловко сидящих европейских платьях рядом со своими колониальными владельцами. Через некоторое время становится понятным, что на некоторых фотографиях – актеры фильма и уже совершенно невозможно отличить, где подлинники, а где фикция. «Предложение» не подразумевает пересказ нашей истории, скорее уж он стоит одной ногой в нашем историческом прошлом, а другой – в той тонкой сфере, где мы начинаем чувствовать свою сопричастность к этому прошлому.
После начальных титров довольно быстро становится ясна завязка. Полицейский, капитан Стэнли (Рэй Уинстон) делает схваченному ирландскому бандиту Чарли Бернсу (Гай Пирс) предложение. Капитан отпустит Чарли и его слабоумного брата Майки, если Чарли отловит и убьет старшего брата-психопата, Артура. Все начинается как хорошо поставленная, но так же хорошо известная история о том как «хороший, но стоящий вне закона парень меряется силами с плохим коррумпированным полицейским», но очень скоро «Предложение» развивается в кое-что более интересное.
Капитан Стэнли говорит о том, что он принесет цивилизацию в этот Богом забытый городишко, который расположен в такой глуши, что кажется, словно он герметично изолирован от всей остальной планеты. Процесс «цивилизирования» подразумевает применение грубого насилия со стороны закона, но капитан Стэнли никакой не тиран-линчеватель в полицейской форме. По ходу фильма становится очевидным, что он живет в соответствии с определенным этическим кодексом, и этот кодекс ставит его поведение в резкий контраст с макиавеллистским реалистическим подходом к власти, который исповедует гражданский управляющий города, сыгранный с выворачивающим душу шармом Дэвидом Уэнамом.
В равной степени Чарли обеспечивает балласт, который удерживает равновесие в «семье» Бернсов, включающей помимо братьев Чарли, Артура и Майки, так же ирландского тинейджера, аборигена и женщину. Вокруг этой оси Капитан-Чарли действие закручивается, и мечты каждого разбиваются и корежатся неумолимой страной, враждебным местным населением, окружением, в котором доминирует насилие.
Образы Хиллкота передают чрезвычайную чужеродность этой страны для англо-ирландских колонистов, рожденных на другом конце мира. Это достигается через широкоэкранные перспективы земли испеченной под невыносимым солнцем и пунктирными точками воспоминаний об английской жизни, как, например, садик, который разводит жена капитана Стэнли (Эмили Уотсон).
Мы не только чувствуем безжалостные условия, мы чувствуем отчаянье, страх, желание доминировать хоть над чем-то или над кем-то, которое провоцирует это место. Англичане притесняют ирландцев, все притесняют аборигенов, поскольку белые отлично осознают, что они чужаки в этой стране, и ничего в ней не понимают.
Страх пронизывает все «Предложение»: страх перед окружающей средой, страх перед аборигенами, страх перед ирландцами, страх перед европейскими философскими идеалами, которые для горожан звучат равносильно непростительной слабости. Страх и желание доминировать пересекает расистские и классовые границы. Ирландский поэт, объявленный австралийской молвой вне закона, оказывается убийцей-психопатом, колониальные парни в синих мундирах – недалекие садисты, учтивый представитель высшего класса, мэр – образец грубой репрессивной силы, а простонародное население города – угрюмая, легко управляемая толпа, чья жажда крови может быть остановлена только видом чудовищной реальности. Хиллкот разворачивает и инвертирует типы нашей мифологии, чтобы представить современный миф австралийского фундамента: власть, питаемая страхом. В облике вестерна «Предложение» исследует нас самих.
Перевод Neil-Сказочницы.
Оригинал здесь
