«-Как вы, наверное, знаете, Рождество не за горами. И в этом году оно будет иметь особенное значение для юного Мики.
- Майки.
- Потому что на Рождество я планирую отправить его в тюрьму Бейнон, где его повесят за шею… до смерти».
Так начинается предложение, которое полицейский аутбека, капитан Стэнли, в исполнении Рэя Уинстона, выложит перед схваченным разбойником Гая Пирса, Чарли, когда они сидят посреди пыльной лачуги, изрешеченной пулями так, что её стены напоминают сито. Он предлагает Чарли освобождение вместе с его слабоумным младшим братом Майки (Ричард Уилсон), в обмен на это Чарли должен отправиться в глухомань, отыскать и убить своего старшего брата, психопата Артура (Дэнни Хастон). Он должен справиться с задачей до Рождества, или бедный раненый Майки, который останется в заключении в качестве заложника, будет болтаться в петле.
И вот мы уже пойманы на крючок мрачной истории Джона Хиллкота о темных делах и еще более темных намерениях, имевшими место в те исторические времена, которые кино долгое время предпочитало избегать – в высушенной, аморальной, колониальной, грязной Австралии 1880ых годов.
Придуманный с мрачноватым красноречием музыкантом Ником Кейвом, фильм «Предложение» только недавно был открыт британцами, еще не добрался до Штатов, но уже заработал потрясающий успех среди критиков и пару наград, которые должны составить ему репутацию, как весьма впечатляющий дебют в жанре.
У Австралии того времени было немало общего с нравами Дикого Запада. Противостояние беззаконного ландшафта и мигрирующих испорченных и фанатичных отбросов общества зеркально тем дням, когда американские пионеры штурмовали дальние рубежи, и оно так и просится в сценарий пыльного, мрачного вестерна.
Акценты, детали могут быть другими, но результат определено тот же самый – суровый, жесткий народ, ведущий гнилое существование среди выжженной земли, каждая трещина которой источает насилие. Носите оружие, не доверяйте никому (меньше всего – родне) и всегда оглядывайтесь назад.
«Еще одно слово об ирландцах, мистер Лэмб… и я застрелю вас».
Это только второй опыт кино-сторудничетсва Хиллкота и Кейва, первым была тюремная драма ”Ghosts Of The Civil Dead” (1988). Хиллкот и Кейв тонко плетут историю отчаяния, преднамеренной жестокости и опустошения душ. Как фанат Ника Кейва и его рок группы The Bad Seeds, предупреждаю вас заранее, не ищите здесь никакого искупления. Есть боль, страдания, мучения, щедро сдобренные мотивами истории в стиле Каина и Авеля, и обманчиво неторопливый сценарий пробирается сквозь дремучие дебри сердец обитателей Богом забытой колонии.
Кейв пишет сильно, со зловещим подтекстом, и его характеристики невероятно впечатляют. В конце концов, его неудавшийся сценарий «Гладиатора-2» не выглядел столь причудливо. Снятый в унылых трущобах Бейнона, которые капитан Стэнли наивно намеревается цивилизовать, «Предложение» преуспевает в изображении особой породы людей, которые, похоже, испытывают наслаждение, деградируя под воздействием окружения. Все покрыты грязью, мухи ползают по спинам. Их терпимость по отношению к аборигенам зависит от того, скольких из них им удалось убить или поработить, а отношение к наведению закона и порядка со стороны громил-полицейских Стэнли выражается в ленивом высокомерии и враждебном неповиновении.
Поначалу даже Стэнли производит впечатление человека, которого нужно бояться. Его неприятное появление явно противоречит искренним намерениям принести кусочек Англии в эти отвратительные места. Когда мы встречаем его, он уже на грани. Иначе стал бы он заключать такую смертельно опасную сделку со столь отвратительным преступником?
Банда Бернсов уже расколота. Только поэтически противоречивый Артур продолжает свирепствовать в округе, совершая бессмысленные акты жестокости по отношению к немногочисленным хорошим людям, таким как Стэнли и его милая, добропорядочная жена Марта. Начальник Стэнли в форме коварного расиста-мэра, искусно созданный Дэвидом (Фарамиром) Уэнамом, заставляет его действовать решительно и серьезно и в конце концов Стэнли становится кем-то вроде адвоката дьявола в жестокой игре, которая обрушивает возмездие на его порог и разрушает все вокруг них.
В роли капитана Стэнли Рэй Уинстон великолепен, несмотря на то, что иногда он, видимо, обременен высоко-литературной речью, слегка несвойственной для грубого офицера полиции в такой глухомани. Впрочем, в те времена только такие начитанные люди и рискнули бы отправиться в этот «сущий ад», как Стэнли окрестил это место в самом начале, чтобы ослабить бремя знаний, распространив его среди язычников.
Тоже самое можно сказать по поводу безумного охотника за головами Джиллона Лэмба, в исполнении Джона Харта, который, кажется, мечется между абстрактной прозой и профессиональным зудом как поэт апокалипсиса. Только послушайте его резкую критику эволюционной теории Дарвина. Его игра здесь - потрясающее противоядие его фашистской риторике в «V значит вендетта». Несмотря на то, что у него тут всего две сцены, он все же умудряется придать определенную манию фильму, который без его хаотичных кудахтаний мог бы потонуть в собственном нигилизме.
«В Дэне О’Райли было столько копий, что он напоминал забор вокруг вашего милого английского садика»
Воскрешая ощущение аморального запада Леоне, но придав визуальный лиризм образам бушрейнджера и полицейского, Хиллкот раскрашивает свою картину в чахлые тона. Есть мрачная магия в медленном, подготавливающем темпе, который прерывается вспышками ультра-насилия или шокирующей грубой непосредственностью. Меланхолические тона становятся опьяняющим жутким коктейлем абсурда. Роскошная кинематография разворачивает аутбек во весь экран: водоворот оранжевого, красного, желтого, охровый ландшафт нищеты, мора, пыли и крови, от которого все же захватывает дух.
Композиции Хиллкота зрелищны, его манипуляции с оттенками сумерек и рассвета выворачивают душу. Множество сцен снято на фоне горизонта среди румянца заката. Широкие небеса сияют сверхъестественным светом, возвышаясь над грязью лежащей внизу. Есть несколько величественных кадров, в которых словно выгравированные силуэты персонажей видны на скалах. Это фильм настолько же о значении земли, насколько он об испорченности человека, хотя временами духовность фильма не имеет никакого другого посыла, кроме как необходимости создать настроение сцены.
Есть сцена, в которой оба и Хиллкот и Кейв хотят сказать нечто большее, чем говорят. Это касается аборигенов и их священного места, но, как и многое в этом фильме, это всего лишь наблюдение за ломающейся человеческой душой, эта сцена настолько потонула в двойственности, что любое реалистическое токование теряется в пыли.
«Осталось только пять дней, Майки»
Этот фильм – явная одиссея. Как будто это Чарли Гая Пирса совершает путешествие в его нервной манере, напоминающей недооцененный «Голодный». Он путешествует, выясняя по пути пределы варварства его старшего брата, Артура, встречает чудного и загадочного сборщика человеческих осколков Джона Харта и приходит к пониманию, что именно он и должен стать той фатальной рукой, которая поставит крест на его семье. И все же он не так много делает, чтобы продвигать сюжет, он просто блуждает сквозь фильм в своей растянутой одиссее-поиске. Пирс хорош для своей роли, но у меня сложилось впечатление, что он был обижен сценарием, который слегка обделил его приключениями.
Намного ценнее образ неистового Артура (Дэнни Хастон), в котором акты развращенности и дикости сбалансированы с искренней преданностью семейству, литературе и свободному духу. Сын великого Джона Хастона, он наделяет своего отступника духом одинаково пугающе непредсказуемым и хрупким. Сценарий словно делает намеки на сверхъестественный элемент в его образе – аборигены сравнивают его с псом и относятся к нему с уважением и страхом.
Откуда это взялось, к сожалению, мы так и не узнаем, духовная сторона его присутствия быстро испаряется, едва мы знакомимся с ним. Но это все еще электрифицирующее исполнение, особенно после того, как роли плохих/хороших парней безнадежно перемешиваются. В этом сценарий Кейва превосходит порядок классического вестерна, в котором мораль четко прорисовывает партии. Фактически в персонаже, который он выводит, гораздо больше от бесстрастных, брутальных мошенников Пекинпа, чем от анти-героев с сердцем Леоне.
В конце концов, самые отвратительные действия, которые мы видим на экране, совершает «так называемый» закон. И это смелый и умный шаг.
«Попасть на копья дикарей… как необычно».
В итоге станет очевидным, что главная одиссея выпала на долю капитана Стэнли. Ландшафт может быть и суров, но он не служит оправданием жестоких нравов. Расизм играет огромную роль в схеме жизни и смерти аутбека и ставит клеймо на горьком австралийском наследии. У Стэнли есть определенная миссия, сохранить мир, уничтожив аборигенов. И это ничем не прикрывается.
После его жестокого и бескомпромиссного представления похожая на молитву фраза «Я наведу порядок на этой земле!» звучит более чем двусмысленно, заставляет задуматься о его истинных мотивах. Стэнли довольно сложный персонаж – утомленный, измученный борьбой с разочарованием и апатией, он все же встречает каждый поворот событий с энергией, одержимый навязчивой идеей. Но Уинстон, который накопил капитал, играя благородных негодяев, умеет выжать из роли достаточно души и сердца, чтобы вызвать симпатии к персонажу.
Его попытки уберечь жену от случайного насилия их нового мира обречены с самого начала. Они живут на ранчо за городом, но даже если запереть бедную Марту в доме, подобно канарейке, запретить ей приходить к нему на работу, это не защитит её от ужасной реальности, которая заволакивает горизонт.
Ужасная, хотя и не показанная на экране, резня невинного семейства висит над всей историей подобно дикому облаку зла. Эмили Уатсон изображает желание Марты узнать жуткие детали этой истории как попытку понять безжалостную окружающую среду, в которую они со своими цивилизованными причудами так глупо вторглись. Их отношения остры и угрюмы, как будто они оба постоянно ожидают опасности из-за угла. Есть нечто комичное в том, что Стэнли одновременно оказывается виноватым, сначала перед Чарли Бернсом, а потом перед своим начальником, Флетчером, - две противоположные силы, каждая из которых тянет потерянного полицейского на свою сторону. Их сага наиболее хорошо прописанная часть в целом неотразимой драмы. Это те детали, недосказанные или почти досказанные, которые заставляют вас проникнуться глубочайшим сочувствием к этим путешественникам, с их нарядами, с их Рождественской елкой, с их индейкой.
«Я хотел правосудия… для города, для страны, для тебя… Для тебя. Но теперь… я не знаю».
Бюрократический хлыщ Дэвида Уэнама может быть воспринят как достаточно стереотипная роль, но я должен буду не согласиться с этим. Он разоблачает холодное сердце, которое не может замаскировать ни изящные манеры, ни неподвижная верхняя губа. «Если вы убиваете одного из них, убедитесь, что вы убили всех», - командует он Стэнли, выражая свою позицию по отношению к аборигенам на холмах. Он восседает на поразительно белой лошади и его политические и личные наклонности вполне очевидны, но, в конце концов, фанатичный поборник справедливости, он едва ли будет скрывать свои убеждения перед жителями колонии, на которых он смотрит свысока.
В фильме есть еще одно замечательное, хотя и небольшое присутствие Дэвида Галпилила, который играл в «Волкэбаут» Николаса Роуга и «Последней волне» Питера Уира. Здесь он играет Жако, аборигена-ренегата, который работает на полицию.
«Я хочу быть со своим братом».
Злое колдовство правления Британии, справедливая экзекуция, в которой уродливо переплетены месть и правосудие, зрелищно размозженные головы, ощущение тихого гнева и отчаяния, которое выедает душу фильма, подобно мухам, кружащим над гноящейся раной. Добро пожаловать на губительную землю «Предложения».
Перевод Neil-Сказочницы.
Оригинал здесь
