Этот дебютный художественный фильм режиссера Джима Лоуча проливает свет на уродливый период британской и австралийской истории – 50-60ые гг. прошлого века, когда приблизительно 7 тысяч детей были насильственно депортированы из Великобритании в Австралию. Детям обещали края апельсинов и вечного солнца, но вместо этого они обнаружили себя узниками изолированных приютов, где их использовали как бесплатных чернорабочих и подвергали чудовищному насилию. Действие фильма разворачивается в 1980ые годы, в его центре – социальный работник Маргарет Хамфрис (Эмили Уотсон), обнаружившая эту отвратительную историю, за которую правительства обоих стран попросили прощения в прошлом году. Джим, сын прославленного ветерана режиссуры Кена Лоуча, беседует с Люком Бакместером о многочисленных проблемах, с которыми ему пришлось столкнуться во время съемок «Солнце и апельсины».
«Солнце и апельсины» вызвал огромный резонанс у критиков и, что еще более важно, у многих людей на персональном уровне. Дама, которая сидела рядом со мной полезла за бумажными платочками к концу фильма. И я полагаю, она была не единственной в этом смысле, ведь так?
Было даже несколько забавных – хотя я не уверен, что это правильное слово – статей, опубликованных здесь и в Великобритании, утверждающих, что некоторые сеансы даже прерывались из-за чрезмерных рыданий зрителей. Определенно здесь есть что-то, что вызывает сильную эмоциональную реакцию у людей, и я очень рад этому, поскольку, в конце концов, фильмы как раз для того и снимают, чтобы установить связь между зрителями и людьми на экране. В общем мы были очень довольны тем как люди отреагировали на фильм. Они восприняли его как вдохновляющую историю и в определенном смысле это так, ведь люди, которые прошли через все описанные нами испытания, выжили несмотря ни на что. И это действительно воодушевляет.
Учитывая то, что фильм основан на реальных событий, серьезность этих событий, количество людей, на которых эти события повлияли – это довольно смелый проект, тем более для дебютанта. Как вы рискнули взять на себя такую ответственность? Были ли у вас сомнения относительно того, что вам удастся правдиво рассказать эту историю?
Я очень много думал об этом. Если честно, то, думаю, что когда я впервые замыслил этот проект, я даже не представлял себе весь его масштаб. Это была огромная ответственность, но и история была слишком хороша, чтобы пройти мимо. Едва я услышал о ней, едва я встретился с людьми, вовлеченными в нее, я уже не мог забыть её. Я чувствовал, что просто обязан сделать фильм, пройти через весь ад.
Фильм показался мне особенно примечательным тем, что поднял тему, о которой я не имел ни малейшего представления. Я рассказывал о картине на радио, давал очень позитивную рецензию. В этот момент позвонил мужчина, отец которого оказался одним из тех детей, кто были депортированы и заключены в эти многочисленные детские учреждения. И это определенно говорит о том, насколько масштабна была эта практика. Говорят о 7 тысячах детей, привезенных в Австралию и 150 тысячах вывезенных из Англии в целом. Как получилось, что лишь небольшая горстка людей была посвящена в эту историю?
Это невероятно, правда? Вот что особенно мотивировало нас по ходу съемок. Все, с кем бы мы ни говорили об этой истории были удивлены. Люди слышали что-то – совсем немного - или вообще ничего и для них это было потрясающим открытием. И именно это укрепляло нас в мысли, что люди будут поглощены этой историей.
Есть одна вещь, которую я не нашел в фильме, но которая – и это вовсе не означает критику – обязательно должна была бы присутствовать по логике, лежащей в основе этих событий. Я имею в виду причины, по которым дети были депортированы. Почему и при каких обстоятельствах это произошло? Я предполагаю, что как кинопроизводитель, вы задавали себе эти вопросы, но просто не захотели пускаться по скалистому пути спекуляций.
Да, это правда. Конечно, по ходу работы над сценарием, мы упирались в эти вопросы. Но это был такой сложный комплекс причин, что гармонично и тонко упаковать их в одну-две сцены просто невозможно.
Большей частью это была экономика. Например, у Маргарет Хамфрис до сих пор хранится документ Министерства внутренних дел Великобритании, который она обнаружила. В нем было подсчитано, что билет для ребенка из Ливерпуля до Австралии стоит дешевле, чем его месячное содержание в Англии. Так что, если честно, это был чистый вопрос экономии, а дети расценивались как обуза для государственного бюджета Британии. После войны здесь были серьезные проблемы с жильем. Плюс Австралия нуждалась в этих детях. В 50-60ые даже бытовало такое мнение, что Австралии необходим «хороший белый генофонд». Это ужасная фраза, но говорили, что Австралия столкнулась с «желтой угрозой» из-за наплыва азиатских мигрантов. Тут был еще и миссионерский аспект. В общем, довольно большой и сложный комплекс проблем, большая часть из которых была связана с экономикой и необходимостью укреплять империю.
Тема фильма очень драматична и тяжела для восприятия. Но ваша режиссура весьма органична и сдержана. Особенно это заметно в сцене, где персонажи Эмили Уотсон и Дэвида Уэнама возвращаются туда, где все произошло, чтобы выпить чашку чая. Сцена удивительно тонка и выверена. У вас было искушение подлить масла в огонь?
Конечно, безусловно. Фактически мы написали множество вариантов этой сцены. Нам нужен был кульминационный момент фильма, но мы так же хотели оставаться правдивыми до конца и не нарушать стилистику фильма. Никаких сцен в суде, где внезапно всплывает вся правда и все встает на места нам были не нужны. Рона (Манро, сценаристка) писала сценарий, и вдруг ей в голову пришла мысль, что герои могут просто прийти туда и выпить чаю. Мы мгновенно полюбили эту идею. Она была такой неожиданной. Нас воодушевило осознание того, что такого еще в кинематографе не было.
Создавая фильм на подобную тему вы неизбежно оказываетесь осведомленным в областях, лежащих за пределами кинематографа. Например, что вы думаете о политике. Мне интересно знать ваше мнение относительно вины во всем случившемся. Фильм не дает ответа на этот вопрос, он более сложен, но вы можете это сделать: кто виноват? Вы выводите ответственность до уровня правительств?
Да, безусловно! И спасибо за то, что вы сказали об этом. Мы сознательно не стали превращать фильм в кампанию разоблачения. Мы сделали фильм для публики, которая ничего не знает об этой истории, которая просто хочет придти в кинозал и быть пораженной фильмом. Такова была наша цель. Но, несомненно, то, что мы узнали, позволяет нам думать о вине обоих правительств.
Особенно, как я полагаю, Британского правительства, поскольку это были английские дети. МВД Британии обязано было давать разрешение на выезд каждого ребенка из страны. Это были британские дети, и это позор, что правительству понадобилось столько времени, чтобы осознать случившееся. Во вторую очередь, ответственность лежит на правительстве Австралии, поскольку эти дети подверглись издевательствам здесь, не так ли?
Я не могу с этим спорить. Когда политики подписывают документы в миллионах других случаях, зачастую, кажется, что они просто не отдают отчет своим действиям. Что это, небрежность?
Это действительно сложная тема и мы не стали поднимать её в пределах полуторачасового фильма. Рассуждать о мотивах довольно трудно. Скажем, после выхода фильма на экраны было довольно много публикаций, авторы которых уверяли, что те, кто принимал решения, руководствовался благими помыслами и желал блага детям. И это мнение тоже имеет право на существование. Я не хотел затрагивать этот вопрос в фильме. Кто-то, возможно, действительно считал, что поступает правильно по отношению к детям. Лично я не могу поверить в то, что говорить ребенку, что его родители мертвы, зная, что они на самом деле живы, это правильно и допустимо. Но тут было очень запутанное переплетение причин, и отделить одну от другой слишком трудно.
Когда я беру у кого-то интервью, не в моих правилах переводить стрелки на другого человека. Но с другой стороны, есть некоторые ожидаемые вопросы. Так что давайте немного поговорим о вашем отце, Кене Лоуче, снявшем несколько замечательных фильмов, из недавних мне особенно запомнился «В поисках Эрика». Он посещал площадку, давал мудрые советы, высказывал свое мнение?
Он часто дает мне советы. Мы много разговариваем и мы очень близки с отцом. Он давал мне советы в монтажной, и при работе над сценарием я воспользовался несколькими его идеями. Мы очень много беседуем и это вполне нормально для меня, потому что он мой отец. Я не знаю человека по-имени Кен Лоуч, я знаю только своего отца.
Вы затронули вопрос о сценарии. Один из самых очевидных путей, который тут просто напрашивался, - использование флэшбеков, показывающих сцены насилия и издевательств над детьми. Немного клишеобразно, конечно, но это сработало бы. Почему вы не захотели использовать эту возможность? Почему действие разворачивается исключительно в середине 80ых годов и прошлое звучит только в воспоминаниях героев?
У нас это было в задумках. Рона вставила в сценарий эти сцены, но мы, в конечном итоге, от них отказались. Потому что а) они рассказывали нам то, что мы уже знаем и б) они были чересчур чувственными. Для нас важно было оставаться правдивыми. Мы хотели сосредоточиться на взрослых людях, показать, как они переживают опыт, перенесенный в детстве.
Для меня наиболее интересным стал персонаж Дэвида Уэнама (он играет одного из переживших эти события). Создается ощущение, что дух его героя не может быть сломлен именно потому, что когда-то, очень давно, он был сокрушен и восстановлен заново. В этом есть смысл?
Думаю, это абсолютно фантастический герой, и Дэвид совершенно точно его уловил. Невероятно радостно было следить за тем, как он оживляет свой персонаж. Он завоевал множество сердец, играя его, и я действительно очень доволен этим. Что я люблю в Дэвиде, так это то, что он способен совершить невероятно сложное проникновение в самую суть роли, но он не любит все время это играть. В нем есть замечательное чувство веселья, радости, этот его кураж я действительно, действительно люблю, и под всем этим – кое-что скрытое, то, что вы можете почувствовать - сложность эмоций, дилемм и так далее.
Вы говорили когда-то, что в юности мечтали стать журналистом. То, что «Солнце и апельсины» основан на реальных событиях, не кажется ли попыткой соединить эти два вида деятельности?
Вероятно, в этом есть смысл. Похоже на то, что мой интерес к журналистике нашел выход в этом фильме.
Вы делали много телевизионных работ. У телевидения своя специфика съемок. Что вас больше всего удивило или поразило, когда вы переместились в рамки художественного фильма?
Боже, это очень хороший вопрос. Для меня, прежде всего, это был вопрос контроля над производством. Я в этом смысле фанат. Именно это дает возможность наиболее точно донести до зрителя свою мысль. И в этом, я думаю, было главное отличие.
Иными словами здесь вы чувствовали себя более свободно?
Разумеется. Я был абсолютно свободен.
Перевод Neil-Сказочница
Оригинал здесь.
